Волшебники из Капроны - Страница 18

Нет, сказал Бенвенуто, Тонино должен пойти к Старому Никколо. Немедленно!

Перед глазами Тонино пронесся шквал предписаний, заклинаний, пожелтевших пергаментных свитков, а затем кипы огромных красных книг. Следом пронесся ураган из гигантских фигур. Эти великаны мчались, падали, курились и горели; все одетые в красное и золотое. Но и это еще не все. Они готовились к схватке, маршируя в огромных сапогах, А Бенвенуто отчаянно его торопил, и Тонино потребовались все его способности, чтобы уловить, что Бенвенуто ему говорит.

— Хорошо, — сказал Тонино. — Я передам ему.

Он встал и бегом отправился по галерее — минуя Ринальдо, спросившего его: «С чего такая спешка?» — в комнаты Старого Никколо. Тот как раз выходил.

— Пожалуйста, — остановил его Тонино. — Бенвенуто просит достать все военные заклинания. Герцог призывает резервистов.

Старый Никколо застыл на месте и так выпучил глаза, что Тонино подумал — он этому не верит. Потом Старый Никколо стал шарить рукою по стене, ища косяк. Словно желая убедиться, что косяк на месте.

— Вы меня слышали? Слышали? — спросил Тонино.

— Слышал, — сказал Старый Никколо. — Да, слышал. Это все так быстро... так внезапно. Как же герцог нас не предупредил?! Значит, война... Дай нам Бог, чтобы у нас достало сил...

Глава пятая

Новость, сообщенная Бенвенуто, вызвала в Казе панический страх. Старшие двоюродные ринулись в Скрипториум и стали запаковывать все обычные заклинания, чернила и перья. Тетушки извлекли на свет специальные чернила для военных заклинаний. Дяди сгибались под тяжестью огромных кип чистой писчей бумаги и пергамента. Антонио, Старый Никколо и Ринальдо отправились в библиотеку и достали с полок гигантские красные тома с надписью ВОЙНА на корешках, а Элизабет помчалась в музыкальную комнату, где, собрав всех детей, убрала подальше повседневную музыку и вытащила ноты и инструменты для военных маршей.

Тем временем Роза, Марко и Доменико сбегали на Виа Магика за газетами. Все тут же побросали те дела, какими были заняты, и столпились в столовой посмотреть, что пишут в газетах.

Собралась куча народу; все сгрудились вокруг стола и, вытягивая шеи, пытались что-то прочесть. Ринальдо стоял на стуле, нависая над тремя тетушками. Марко оказался внизу и отчаянно тянул шею, стоя сбоку, голова в голову со Старым Никколо, меж тем как Роза пробегала глазами страницы газеты. И еще так много народу, сбившись в кучу, склонялись над столом, что Лючия, Паоло и Тонино были вынуждены, чтобы вообще что-то увидеть, сидеть на корточках с подбородком на столе.

— Нет, ничего нет, — доложила Роза, просматривая вторую страницу.

— Подожди, — сказал Марко. — Взгляни на «Экстренные сообщения».

Все потянулись за «Экстренными», оттесняя Марко в сторону. В этот момент Тонино почти вспомнил, где он раньше видел Марко.

— Есть, — сказал Антонио. Все разом выпрямились с серьезнейшими лицами.

— Мобилизация резервистов, совершенно верно, — сказала Роза. — Ох, Марко!

— Ну и что? — спросил с издевкой Ринальдо, стоя на стуле. — Разве Марко резервист?

— Нет, — сказал Марко. — Мой... мой брат меня оттуда исключил.

Ринальдо расхохотался:

— Ай да патриот!

Марко поднял на него глаза.

— Я резервист последней очереди, — сказал он, — и, полагаю, вы — тоже. А если нет, буду рад тотчас сопроводить вас в Военное ведомство в Арсенале.

Они обменялись свирепыми взглядами. И снова все хором закричали на Ринальдо, чтобы он не выставлял себя дураком. Надувшись, Ринальдо слез со стула и, заносчиво печатая шаг, удалился.

— Ринальдо — резервист последней очереди, — подтвердил Паоло.

— Я так и думал, — сказал Марко. — Ну вот. Я... мне надо сообщить брату, До завтра, Роза. Увидимся завтра, если смогу прийти.

Когда в тот вечер Тонино заснул, в соседней с его комнатой собралась куча народу, и все толковали о войне и «Капронском Ангеле», лишь изредка отклоняясь на споры о Розином подвенечном платье. От мыслей у Тонино раскалывалась голова, и его крайне удивило, когда, придя назавтра в школу, он ничего подобного там не услышал. Казалось, никому пока и в голову не приходило, что может начаться война. Правда, кое-кто из учителей ходил с сумрачным видом, но это могло быть просто их естественным восприятием начала нового семестра.

В результате в тот день Тонино вернулся домой с мыслью, что дела, может быть, все же не так плохи. Бенвенуто, как всегда, соскочил с водяной кадки и прыгнул к нему на руки. Тонино все еще терся лицом о его рваное ухо, когда позади послышался звук подъезжающей кареты, и Бенвенуто мгновенно выскользнул из рук Тонино. Очень удивленный, Тонино осмотрелся и увидел, что Бенвенуто, мягко и учтиво ступая, спешит к высокому человеку, который как раз входил в ворота Казы.

Остановившись, Бенвенуто замер; чуть помахивая своим пушистым хвостом, чуть расставив задние лапы под «штанишками», он не сводил с этого человека глаз. Он был весь внимание. Тонино подумалось, что у Бенвенуто порой бывает довольно дурацкий вид. Незнакомец выглядел не лучше. На нем красовалось чрезвычайно дорогое пальто с меховым воротником и твидовое дорожное кепи с нелепыми наушниками. И первым делом он поклонился Бенвенуто.

— День добрый, Бенвенуто, — сказал он, обращаясь с ним с тем же почтением, какое выказывал кот. — Рад видеть тебя в полном здравии. Спасибо, у меня тоже все благополучно.

Бенвенуто подался вперед — потереться о ноги незнакомца.

— Не надо, — сказал незнакомец. — Пожалуйста. Ты линяешь.

Бенвенуто отступил, ни на йоту не умеряя своей необыкновенной учтивости.