Волшебники из Капроны - Страница 19

К этому моменту Тонино был уже сам не свой от возмущения. Впервые за многие годы Бенвенуто вел себя так, будто кто-то другой значил для него больше Тонино. И Тонино поднял на незнакомца укоряющий взгляд. На него смотрели глаза даже темнее его собственных, которые, казалось, сообщали всему гладкому смуглому лицу этого человека необыкновенную яркость. Они потрясли Тонино; и это было потрясение даже более сильное, чем в тот раз, когда лошади вдруг снова стали картонными. Тонино знал — и тут не могло быть и тени сомнения, — что он смотрит на могущественного волшебника.

— Здравствуй, — сказал незнакомец. — Вижу упрек в твоих глазах, но, молодой человек, я никогда не умел понимать кошек — то есть не более чем в самом общем плане. Может, ты будешь так любезен и переведешь мне, что говорит Бенвенуто?

Тонино повернулся к Бенвенуто.

— Он говорит, что ему очень приятно снова видеть и приветствовать вас в Казе Монтана, сэр.

Это «сэр» шло от Бенвенуто, а не от Тонино. Тонино вовсе не был уверен, что ему так уж любезны незнакомые волшебники, которые заявляются в Казу Монтана и занимают все внимание Бенвенуто.

— Спасибо, Бенвенуто, — сказал волшебник. — Мне очень приятно оказаться здесь вновь. Хотя, откровенно говоря, такое трудное путешествие мне редко когда выпадало. Знаете ли вы, что ваши границы с Флоренцией и с Пизой закрыты? — спросил он Тонино. — Последнюю часть пути мне пришлось проплыть морем, из Генуи.

— Вот как? — откликнулся Тонино, подумав про себя, уж не считает ли незнакомец, что это его вина. — А откуда вы приехали?

— Из Англии, — прозвучал ответ.

Тут Тонино потеплел. Значит, это никак не мог быть тот колдун, о котором говорил герцог. Или все-таки мог? Тонино не знал наверняка, с какого расстояния волшебники могут действовать.

— Теперь тебе легче? — спросил незнакомец.

— У меня мама — англичанка, — сказал Тонино, чувствуя, что слишком многое выбалтывает незнакомому человеку.

— А-а, — кивнул тот. — Тогда я знаю, кто ты такой. Ты — Антонио-младший. Верно? Ты был еще в пеленках, когда я последний раз видел тебя, Тонино.

Поскольку на такого рода слова никогда не знаешь, что сказать, Тонино очень обрадовался, когда увидел спешащего к ним через двор дедушку, сопровождаемого тетей Франческой и дядей Лоренцо, а за ними Антонио и еще несколько членов семьи. Они столпились у ворот вокруг волшебника, оттеснив Тонино с Бенвенуто назад.

— Да, я к вам из Казы Петрокки, — услышал Тонино слова незнакомца.

К его удивлению, все это приняли как вполне естественный поступок со стороны незнакомца — такой же естественный, как поклон, который он отвесил тете Франческе, сняв перед ней свое дурацкое английское кепи.

— Но ночевать вы останетесь у нас, — проговорила тетя Франческа.

— Если это не слишком вас обременит, — сказал незнакомец.

В нескольких шагах, словно они это уже знали — а они, бесспорно, это знали в таком месте, как Каза Монтана, — тетя Мария и тетя Анна чуть ли не бегом подымались по лестнице на галерею, чтобы приготовить гостю комнату наверху. Из кухни появилась тетя Джина и, воздев руки к небу, исчезла в ней опять. Такая суматоха была неспроста; Тонино подхватил Бенвенуто и спросил напрямую, кто этот незнакомец.

Крестоманси, конечно, услышал он в ответ. Самый могущественный в мире чародей.

— Тот, что портит наши заклинания? — неуверенно спросил Тонино.

Крестоманси, ответили ему — раздраженно, потому что Бенвенуто явно считал, что Тонино глуп, — всегда на нашей стороне.

Тонино снова поглядел на незнакомца — вернее, на его гладкую темноволосую голову, возвышавшуюся среди более низких ростом Монтана, — и понял: приезд Крестоманси означал, что положение действительно критическое.

Крестоманси, должно быть, сказал что-то про него, Тонино. Потому что все посмотрели на него, и все Монтана умильно заулыбались. Он робко улыбнулся им в ответ.

— О, он хороший мальчик, — сказала тетя Франческа.

И все, разговаривая, двинулись через двор.

— Это особенно трудно потому, — услышал Тонино слова Крестоманси, — что прежде всего я состою на службе у британского правительства. А Британия не вмешивается в дела Италии, К счастью, круг моих полномочий весьма широк.

Почти тотчас из кухни снова выскочила тетя Джина. Она отменила обычный обед и принялась готовить праздничный в честь Крестоманси. Шесть человек были посланы за пирожными и фруктами, еще двое за салатом и сыром. А когда Паоло, Коринна и Лючия, болтая, возвращались из школы, их перехватили на полпути и велели идти к мяснику. Но в этот момент из Скрипториума на галерее появился Ринальдо.

— Вы что! — заорал он в ярости. — Рассылаете ребятишек по городу невесть зачем! Мне нужны переписчики!

Тетя Джина уперла руки в боки и проорала ему в ответ:

— А мне нужна вырезка на бифштексы! Нечего стоять там наверху да грубиянничать, Ринальдо Монтана! Англичане едят бифштексы, вот они мне и нужны.

— Ну, нарежьте их из кошек! — рявкнул Ринальдо. — А Коринна и Лючия нужны мне здесь!

— А я тебе говорю, что они пойдут, куда я их посылаю. Сейчас же пойдут! — вопила тетя Джина.

— Надо же! — сказал Крестоманси, выходя во двор. — Какая чисто итальянская сценка! Не могу я чем-нибудь помочь? — И он кивнул и улыбнулся — сначала тете Джине, затем Ринальдо. Оба улыбнулись ему в ответ, Ринальдо — очаровательнейшей из своих улыбок.

— Согласитесь, сэр, — сказал он, — что мне нужны переписчики. Вы же понимаете.

— Как бы не так! — возмутилась тетя Джина. — Ринальдо тут будет пускать в ход чары, а меня бросят выкручиваться одну! Как всегда! Хорошо. Раз дело идет о военных заклинаниях, я обойдусь. Пусть за вырезкой сходят Паоло с Тонино. Минутку, мальчики, я напишу мяснику записку, а то вы вернетесь с таким куском, какой никто не сможет разжевать.