Волшебники из Капроны - Страница 31

— Свиньи, — говорила Лючия. — Иначе как подлостью такие штуки не назовешь. Смешно! Всю жизнь нам объясняют, какие они свиньи, а нам все кажется — не может быть. А потом столкнешься с ними на деле, и оказывается — они даже хуже. Это ты сейчас пел?

— Угу. Я кувыркнулся через полицмейстера. Лежит там внизу, на ступенях, — объяснил Паоло.

Лючия рассмеялась.

— А я споткнулась о другого. И тоже спела контрзаклятие. Он растянулся на лестнице у кромки и, верно, сильно расшибся.

— Плохо дело, когда не можешь двигаться, — посочувствовал полицейским Паоло. — Все равно что быть слепым.

— Жуть, — согласилась Лючия. — Как тот нищий слепец на Виа Сант-Анджело. Завтра же подам ему милостыню!

— Тот, с белыми глазами? — спросил Паоло. — Я ему тоже подам. Пропади они пропадом, все эти заклятия! Чтобы их больше никогда не было!

— Сказать тебе по правде, — заявила Лючия, — хотелось бы мне набраться духу и сжечь библиотеку вместе со Скрипториумом дотла. Знаешь, что мне в голову пришло как раз перед тем, как я о полицейского споткнулась, — что никакие заклятия, сколько бы их ни было, ничего с этими мерзкими похитителями не поделают.

— И я так подумал! Точь-в-точь! — воскликнул Паоло. — Я знаю, единственный способ найти Тонино...

— Погоди, — прервала его Лючия. — По-моему, туман рассеивается.

Она была права. Когда Паоло высунулся из-за колонн, он смог увидеть два темных бугра: полицмейстер и лейтенант сидели на ступенях, обхватив голову руками. Он смог увидеть и большой отрезок Корсо — булыжники, темные и влажные на вид, но, к великому удивлению Паоло, вовсе не грязные и не выщербленные.

— Кто-то все привел в порядок! — сказала Лючия.

Туман продолжал рассеиваться. Теперь они уже видели поблескивающие двери Арсенала и Корсо, пусть не во всю ширину, но все булыжники были там, где им положено.

Примерно посередине мостовой лицом к лицу стояли Антонио и Гвидо.

— Ой! Неужели они собираются начать все сначала? — проронил Паоло.

Но почти сразу же Антонио и Гвидо сделали поворот кругом и разошлись в разные стороны.

— Слава тебе Господи! — воскликнула Лючия, и оба — она и Паоло, — радостно улыбаясь, повернулись друг к другу.

Только это была не Лючия. Паоло смотрел в белое, острое лицо и в глаза куда темнее, крупнее и проницательнее, чем у Лючии. Лицо это обрамляли покрытые грязью темно-рыжие кудри. При виде обмершего от удивления Паоло улыбка с этого лица мгновенно исчезла и сменилась выражением ужаса. Паоло чувствовал, что то же самое происходит и с его лицом. Все это время он прижимался к девчонке Петрокки! И он знал, к какой. К старшей из двух, что пришли тогда во дворец. Рената, так ее зовут. И она тоже его узнала.

— Ты... тот самый голубоглазый мальчишка из Казы Монтана! — воскликнула она, стараясь произнести это как можно презрительнее.

Они поднялись. Рената прижалась к колонне, словно ища спасения внутри ее камня. Паоло отступил к краю лестницы.

— Я думал, ты Лючия, моя сестра, — сказал он.

— Я думала, ты Клаудио, мой двоюродный брат, — сказала Рената.

Так или иначе, оба произнесли это таким тоном, чтобы стало ясно: вина на другой стороне.

— Я не виноват! — воскликнул Паоло. — Спрашивай с тех, кто устроил туман. Это дело вражеского колдуна.

— Знаю. Крестоманси нам говорил, — сказала Рената.

Паоло почувствовал, как в нем подымается ненависть к Крестоманси. С какой стати он говорил Петрокки то же, что говорил Монтана? Но вражеского колдуна он ненавидел даже сильнее. Из-за него он, Паоло, оказался в самом затруднительном положении, в какое когда-либо попадал. Мысленно ругая себя, Паоло повернулся, чтобы удрать. Он сгорал от стыда.

— Нет, стой! Подожди! — придержала его Рената.

Она сказала это таким командирским тоном, что Паоло машинально остановился, дав Ренате время схватить его за локоть. Паоло не стал вырываться, просто застыл на месте и постарался вести себя с подобающим Монтана достоинством. Он смотрел на свой локоть и вцепившуюся в него руку Ренаты, словно на какую-то склизкую жабу. Но Рената упорно удерживала его.

— Можешь бросать какие угодно взгляды, — заявила она. — Мне наплевать. Я не отпущу тебя, пока не скажешь, что вы сделали с Анджеликой.

— Ничего, — презрительно бросил Паоло. — Да мы ни к кому из вашей шатии и длиннющим шестом не прикоснемся. А вот что вы сделали с Тонино?

Белый лоб Ренаты прорезала откуда-то взявшаяся морщинка.

— Это твой брат, что ли? Он тоже пропал?

— Ему прислали книгу с приворотным заклинанием, — буркнул Паоло.

— Книгу, — медленно проговорила Рената, — получила и Анджелика. Мы узнали, только когда эта книга превратилась в прах.

Она отпустила локоть Паоло. Оба словно застыли, глядя друг на друга в редеющих остатках тумана.

— Это, должно быть, вражеский чародей, — сказал Паоло.

— Пытается отвлечь нас от войны, — сказала Рената.

— Скажи своим. Скажешь? — откликнулся Паоло.

— Конечно, скажу. За кого ты меня принимаешь? — возмутилась Рената.

Вопреки всему, Паоло невольно расхохотался:

— За кого? Да за Петрокки!

Но Рената тоже расхохоталась, и Паоло решил, что это уж чересчур — с него хватит. Он повернулся, чтобы смотаться, но оказался лицом к лицу с полицмейстером. Полицмейстер явно уже обрел прежнее свое достоинство.

— А ну-ка, дети, проходите, — скомандовал он.

Рената, не говоря ни слова, красная от стыда, что ее застали болтающей с одним из Монтана, пустилась наутек. Паоло не тронулся с места. Он подумал, что следует доложить полиции об исчезновении Тонино.

— Сказано — проходи! — гаркнул полицмейстер и с особым рвением грозно одернул мундир.