Волшебники из Капроны - Страница 36

И тут появился ужин. Без всякого предупреждения. Предстал перед ними на подносе, который плыл к ним от окон. Его появление застало Тонино врасплох.

— Ну же/ — пронзительно заорала Анджелика. — Что ты глаза пялишь? Давай!

Тонино запел. При всей поспешности и неожиданности, он не сомневался: он спел то, что нужно, спел верно. Но почему-то заклинание произвело действие... на поднос. Поднос и еда на нем начали расти. За какие-то секунды поднос стал больше столешницы. Он продолжал плыть к столу, становясь по мере приближения все больше и больше. Тонино был вынужден пятиться от двух исходящих паром гигантских мисок с супом и двух оранжевых зарослей спагетти, которые по мере продвижения неуклонно увеличивались. Мгновение спустя поднос заполнил уже все пространство. Тонино приник спиной к задней стене. «Неужели Анджеликины ошибки оказались заразительны?» — мелькнуло у него в голове. Сама же Анджелика оказалась прижатой к дверце в умывальную комнату.

— Ложись на пол! — крикнул Тонино.

Быстрее быстрого оба сползли по стене вниз, под поднос, который теперь висел над ними, как непомерно низкий потолок. Всепроникающий запах спагетти действовал угнетающе.

— Не получилось? — спросила Анджелика, подползая к Тонино на четвереньках. — Ты сфальшивил.

— Зато если поднос еще увеличится, он, возможно, проломит стены, — сказал Тонино.

Анджелика приподнялась на колени и взглянула на него чуть ли не с уважением:

— А ведь это мысль! Хорошая мысль! Почти.

Но, как оказалось, только «почти». Поднос, конечно, уперся в четыре стены. Было слышно, как он о них стукнулся. И пошло-поехало: все кругом качалось, скрипело, сжималось — и поднос, и стены, — но стены устояли. Мгновение спустя было уже ясно: подносу больше расти некуда.

— На этой комнате лежит заклятие, — сказала Анджелика. Но не в смысле «я же говорила!». Она была в отчаянии.

Тонино решился и пропел обратное заклинание — тщательно и точно. Поднос сразу же уменьшился. А Тонино с Анджеликой, сидя, скорчившись, на полу, смотрели на нормальных размеров ужин, сервированный посредине стола.

— Что ж, можно и закусить, — решил Тонино.

И тут Анджелика снова дико его разозлила; беря ложку, она сказала:

— Приятно все-таки знать, что я не единственная, у кого заклинания получаются неверно.

— Я уверен: у меня получилось верно, — пробормотал Тонино себе в суповую ложку, но Анджелика предпочла не расслышать.

Некоторое время спустя он еще пуще озлился, потому что всякий раз, поднимая глаза от тарелки, видел, что Анджелика на него пялится.

— Ну что еще? — спросил наконец Тонино, совершенно выведенный из себя.

— Жду, — сказала она, — хочу поглядеть, как ты по-свински ешь. Но сегодня, надо думать, ты демонстрируешь лучшие свои манеры.

— Я всегда так ем! — И, увидев, что накрутил на вилку слишком много спагетти, стал поспешно их с нее сбрасывать.

Волна презрительных морщинок пробежала по выпуклому лбу Анджелики.

— Вот уж нет. Монтана всегда едят омерзительно. Они иначе не умеют после того, как Старый Рикардо Петрокки заставил их съесть собственные слова.

— Чушь несешь, — возразил Тонино. — Напротив, это Старый Франческо Монтана заставил Петрокки съесть их собственные слова.

— Ничего подобного! — взвилась Анджелика. — Это первая рассказанная мне история, я ее еще в детстве выучила. Петрокки заставили Монтана съесть свои заклинания, которые подали им в виде спагетти.

— Да нет же. Все было полностью наоборот! — возмутился Тонино. — И я это знаю с детства; первая рассказанная мне история.

Так или иначе, но теперь им было уже не до спагетти, доедать их они не стали. Оба положили вилки и продолжали спорить.

— И вот потому, что они пообедали своими заклинаниями, — говорила Анджелика, — Монтана и стали такими гадкими и начали пожирать своих мертвяков — дядей и тетей.

— Да никогда! — вспыхнул Тонино. — А вы едите младенцев!

— Как ты смеешь! — воскликнула Анджелика. — А вы коровьи лепешки едите вместо пиццы, и вонь от Казы Монтана стоит даже на Корсо.

— А Казой Петрокки воняет по всей Виа Сант-Анджело, — заявил Тонино. — А как мухи жужжат, слышно аж с Нового моста. И детишек вы плодите как котят, и...

— Наглая ложь! — взвизгнула Анджелика. — Вы нарочно такое придумали, потому что боитесь, как бы люди не узнали, что Монтана никогда по-настоящему не женятся!

— Нет, женятся! — проревел Тонино. — Это вы не женитесь!

— Бред! — заорала Анджелика. — Да будет тебе известно, что не далее как после нынешнего Рождества мой брат венчался — в церкви. Съел?

— Врешь и не краснеешь, — заявил Тонино. — Вот моя сестра, так она и верно будет венчаться весной, так что...

— Я была подружкой невесты, — выходила из себя Анджелика.

Пока они спорили, поднос тихо уплыл со стола и исчез где-то вблизи окна. Когда же Тонино с Анджеликой оглянулись и, обеспокоенные, стали искать его, им оставалось только ругать себя, что еще раз упустили возможность проследить, откуда он появляется и куда уплывает.

— Вот видишь, что ты натворил! — посетовала Анджелика.

— Не я, а ты. Ты! Нечего нести всякую чушь про мою семью, — заявил Тонино.

Глава девятая

— Если ты не уймешься, — заявила Анджелика, — я спою первое же заклинание, какое придет мне в голову. Надеюсь, оно превратит тебя в слизняка.

Это была серьезная угроза. Тонино немного струхнул. Но дело шло о чести рода Монтана.

— Возьми назад то, что ты наговорила о моей семье, — сказал он.

— Только если ты возьмешь назад, что наговорил о моей, — потребовала Анджелика. — Поклянись Капронским Ангелом, что ни в одном из этих лживых поклепов нет ни грана правды. Взгляни. Вот здесь Ангел. Подойди сюда и поклянись.