Волшебники из Капроны - Страница 49

Тонино осторожно соскользнул с крышки рояля на клавиатуру — дзинг-клинг. Анджелика, которая теперь стояла у самого рояля, указывала на окно. От ужаса она онемела.

Тонино взглянул... и в первый момент испугался не меньше Анджелики. Сквозь стекло на него таращилось темно-бурое чудовище, большеглазое, косматое. Глаза у этой твари были как желтые лампы.

И через окно к Тонино шел слабый, чуть возмущенный призыв: возьми себя в руки и открой окно.

— Бенвенуто! — закричал Тонино.

— О!.. так это только кот, — проговорила Анджелика. — Не позавидуешь мышам: как им, должно быть, страшно!

— Всего лишь кот! — сказал Тонино с презрением. — Это же Бенвенуто! — И попытался объяснить Бенвенуто, как нелегко открыть окно при росте в девять дюймов.

В ответ Бенвенуто — он уже начал терять терпение — вызвал перед мысленным взором Тонино новейшую волшебную книгу, открытую на первых страницах.

— Спасибо, спасибо, — пробормотал Тонино, краснея от стыда.

На этой странице значились три открывательных заклинания, и ни одно из них Тонино не сумел удержать в голове. Теперь он выбрал простейшее, закрыл глаза — так воображаемая страница читалась четче — и прочел заклинание.

Окно распахнулось, легко и мягко, впустив порыв холодного ветра. А вместе с ветром, так же легко, вошел Бенвенуто. И пока Бенвенуто мягко двигался к нему по клавиатуре рояля, Тонино еще раз пережил ужасное мгновение: ощутил, как чувствуют себя мыши при виде кота. Но тут же это забыл от радости: перед ним был Бенвенуто! И протянул руки, чтобы потереть Бенвенуто за жесткими ушами.

Бенвенуто ткнулся Тонино в лицо липким черным носом, и оба застыли, счастливые, а из рояля долго неслись режущие ухо звуки.

Бенвенуто пожаловался Тонино, что Паоло недостаточно сообразителен: он, Бенвенуто, никак не может втолковать ему, где Тонино. Тонино нужно послать Паоло записку. Сможет ли Тонино — он же такой крохотный! — написать записку?

— Здесь на столе есть перо, — вмешалась Анджелика. И Тонино вспомнил слова Анджелики: она понимает кошек.

Бенвенуто встревожился: он пожелал узнать, не будет ли Тонино против, если он вступит в разговор с представительницей клана Петрокки!

В первый момент такой вопрос удивил Тонино. Он напрочь забыл, что ему и Анджелике полагалось ненавидеть друг друга. Но в их положении — когда они вместе попали в такую беду — это было бы пустой тратой времени.

— Нет, ничуть, — сказал он.

— Да слезьте же с рояля, вы оба, — взмолилась Анджелика. — Чудовищная какофония!

Бенвенуто не заставил себя ждать и в один прыжок слетел вниз. Тонино, приложив все свои силы, последовал за ним: зацепившись локтями за крышку рояля, он пропутешествовал по черным клавишам. К моменту, когда он опустился на письменный стол, Бенвенуто и Анджелика уже обменялись приветствиями и по всем правилам представились друг другу. После чего Бенвенуто, обратившись уже к ним обоим, посоветовал им не пытаться бежать через окно. Кабинет герцога находится на четвертом этаже. Каменная кладка крошится, и даже у него, кота, было немало хлопот, чтобы на ней удержаться. Если они подождут, он, Бенвенуто, обеспечит им помощь.

— Но герцогиня... — начал Тонино.

— И герцог, — продолжила Анджелика. — Это кабинет герцога.

Бенвенуто считал, что герцог сам по себе человек безвредный. Тонино и Анджелика находятся в самом безопасном во всем дворце месте. Пусть остаются тут, в укрытии, а ему напишут записку, такую маленькую, чтобы он мог унести ее в пасти.

— А не лучше ли повязать ее вокруг шеи? — спросила Анджелика.

Бенвенуто никогда не соглашался носить что-нибудь вокруг шеи, а теперь и тем более. Во дворце тьма народу, и кто-нибудь вполне может увидеть записку.

Тонино поставил ногу на «Донесение» и, поднатужившись, оторвал от него уголок. Анджелика подала ему перо, которое пришлось держать обеими руками, а конец положить себе на плечо. Потом она встала на бумагу, чтобы та не шевелилась, пока Тонино орудовал пером. Это оказалось такой нелегкой работой, что Тонино сделал записку предельно краткой: «В герцогском дворце. Герцогиня — чародейка. Т.М. amp; А.П.»

— Сообщи им про слова к «Ангелу»! — напомнила Анджелика. — На всякий случай.

Тонино перевернул бумагу и написал на обратной стороне: «Слова к «Ангелу» на Ангеле надвратном». Затем, вконец изможденный тяжелым пером, которое двигал вверх-вниз, сложил записку этим сообщением внутрь, а первым наружу и сплющил ее, наступив ногой. Бенвенуто открыл пасть. При виде этой розовой пещеры с аркообразным морщинистым верхом и рядом белых клыков Анджелика, содрогнувшись, отодвинулась, и Тонино положил записку на колючий язык Бенвенуто. Бенвенуто, бросив на Тонино любящий взгляд, пустился в путь. Он прыгнул на рояль, извлек из него где-то посередине звенящее «до», мягко-мягко оттолкнулся от подоконника и исчез.

Тонино и Анджелика смотрели ему вслед, пока не заметили, — слишком поздно! — что вернулся герцог.

— Забавно, — сказал герцог. — Новый Панч, а также новая Джуди.

Тонино и Анджелика замерли на месте. Они стояли по разные стороны промокательной бумаги в мучительно неудобных позах.

К счастью, герцог заметил, что открыто окно.

— Ох уж мне эти горничные с их чистым воздухом! — проворчал он и пошел закрывать окно. Тонино воспользовался возможностью встать на обе ноги, Анджелика распрямила согнутую шею. И тут же оба чуть не подскочили как ужаленные. Где-то внизу грохнул выстрел. За ним второй. Герцог высунулся из окна и, видимо, за чем-то наблюдал.

— Бедная киска, — сказал он, и голос его звучал печально и покорно. — Ну зачем ты сюда сунулась, киска? Она же ненавидит кошек. А эти болваны рады подымать шум-гром, отстреливая их.